Чужие зеркала - Страница 33

– Прижаться к стенам! Сесть и прижаться к стенам! К левой! Всем к левой стене! К левой по ходу течения стене!

Только сейчас Сварог обратил внимание, что едва они оказались в воде, как поток остановился. Замер и не двигался, словно вода в ванне. Но сейчас было не до поисков ответов на древние головоломки…

Ввв-жиу! Звук, мощный, уши не закладывающий, но неприятный, как гудение бормашины, прошел над головами и – внезапно прекратился. Исчез, словно выключили…

Зато никуда не исчез его источник.

Тень от него накрыла вжавшихся в камни людей. Тень – нетрудно разглядеть ее края – здоровенная. Поневоле задумаешься, каких размеров сам предметец и сколько всего может оказаться на его борту…

Слово «борт» пришло Сварогу даже не на ум – куда-то в подкорку. Нарастающий гул всколыхнул десантную память о воздушных атаках, о ковровых бомбометаниях и крупнокалиберной смерти, прошивающей все под собой на сто кругов. Сейчас Сварог был бы рад, если б эта дрянь оказалась живым существом, которое легче обмануть и проще напугать… Но эта тень ни в малейшей степени не походила на тень от живого существа – иначе как-нибудь двигалась бы, изменялись бы очертания, крылышки, что ли, трепетали бы… Тут же – полная неподвижность. И никаких звуков отчего-то эта штука не издавала. Если висит в воздухе, то должны же работать лопасти, что-то еще должно работать… А если что-то живое, то должно сопеть, трещать, опять же, крыльями, зубами скрежетать. Эта дура висела в сторонке от канала. Задумчиво так висела, тварь. Сварогу категорически не нравились ее неподвижность и беззвучие. Словно бы ищет, падла, куда запропастилась издали замеченная группка… Теплая вода канала как замерла, так и стояла мертво, уже не журчала, подражая шебутным весенним ручьям, и позволяла людям слышать дыхание друг друга.

Раздалось тарахтенье, ничуть не напоминающее прежний осиный гул, тень неспешно переместилась, ушла за пределы видимости…

Ввв-жиу! И с прежним звуком, что давеча нарастал, а теперь убывал, летающее нечто унеслось прочь.

Они дождались полной, окончательной тишины.

– Что это было? – шепотом задал Олес вполне уместный вопрос. Ответа, судя по взгляду, он ожидал непосредственно от мастера Сварога.

– Какая-то тварь, – сказал Рошаль. – Или какой-то аппарат.

– Нет, для машины слишком быстро, – покачал головой князь, знакомый лишь с летательными аппаратами на паровых движителях.

– Надо было высунуться, глянуть, – с укором, неизвестно кому адресованным, произнес Пэвер.

– Они, похоже, как раз этого и ждали, – сказал Сварог. – Что ж… Раз такие неопознанные дуры бороздят воздушные просторы Граматара, отныне придется с этим считаться… Открытых участков по возможности будем избегать, мало ли что. Сейчас же по каналу дойдем до леса, там по карте определимся с маршрутом. Придется, наверное, попетлять.

– До тебя никаких запахов не донесло? – спросил Рошаль у Чубы.

– Нет. И потом… в этом облике у меня не такой чуткий нос.

– Ах да, забываю делать поправки на контекст. Ну ты тогда почаще… – Рошаль щелкнул пальцами, – принимай тот, другой облик. Сама понимаешь, в наших интересах следует идти на некоторые… неудобства, если они, конечно, имеются.

– Не вы ли, мастер охранитель, были тем, кто в свое время предлагал оставить гуапа на Атаре? – с раздражением напомнил Олес.

Рошаль преспокойно пожал плечами.

– Ну раз уж так случилось, мой юный мастер новоявленный князь, что не оставили…

Они двигались по пояс в воде, которая хоть и обездвижела, но меньше ее не стало. Поэтому шли медленно и тяжело. Одно утешало – до леса было не больше полукабелота.

Черт побери, уж больно это напоминало «вертушку». Или даже реактивный самолет. И хотя сейчас Сварог спорил сам с собой – дескать, откуда могли взяться что вертолеты, что самолеты боевой авиации, ведь если б они и были изобретены в этом странном мире, то вездесущие дамурги хоть что-то про это должны коли не знать, то слышать, а Кана утверждает, что ни о чем подобном… И все же, все же… Следовало убраться как можно быстрее из опасной зоны. Брести по пояс в воде – это не сахар медом намазывать, тут уж придется потерпеть. Перестраховочка не будет лишней, уж лучше, как говорится, перебдеть. Эта летающая неопознанность больно проворно носится по воздуху, того и жди – выскочит внезапно и застанет честную компанию на голом, отлично простреливаемом месте. Да и ее, неопознанности, беззвучный завис наводит на раздумья, напрочь лишенные всякой приятности. Например: а не выброшен ли с борта прибор, заменяющий наблюдателя. Сам наблюдатель вряд ли высажен – штуковина не приземлялась…

Как ни странно, в воде появилось необъяснимое, но явственное чувство защищенности, и мастер Пэвер сделал неожиданный вывод из сопутствующих ходьбе по каналу странностей.

– Тебя, испытуемый, надо почаще заставлять хвататься за незнакомые предметы, – проворчал он, брюхом вспенивая воду, точно всплывшая подлодка. – Глядишь, еще чего проявится. Может, в следующий раз более полезное…

У самого леса они обнаружили ступени, сбегающие к поверхности воды. Если канал действительно служил этаким водным транспортным средством, то перед ними, как пить дать, – один из причалов, возле которого древние обитатели Граматара останавливали свои гондолы, выбирались из них и шли… Куда, кстати говоря, шли? К замкам, к фазендам, к городам? И когда это было? И кем были те люди?..

А вот люди сегодняшнего дня выбрались из канала не по ступеням. Выбрались, подтягиваясь за верхнюю кромку, уже в самом лесу.